Почитаев С.И.,
Марийское отделение МСоЭС, г.Йошкар-Ола,
s_pochitaev@mail.ru

Качество мониторинга химических загрязнений напрямую связано с оснащенностью лабораторий, профессионализмом сотрудников, наличием необходимых стандартов и качеством методик. К сожалению, качество ряда методик "экологического контроля" весьма низко. Особенно это касается методических указаний (МУК), утверждаемых Минздравом России.

Лаборатории и люди

По ходу работы мне часто приходится бывать в лабораториях по всей стране. Конечно, оснащение множества лабораторий оставляет желать лучшего, хотя в целом парк потихоньку обновляется. Но даже имеющееся оборудование зачастую используется неэффективно из-за отсутствия обеспечения методик - стандартов, реактивов и т.д. Вообще ситуация с информацией, необходимой для работы лабораторий, сложная.

Все это не может не сказываться на проведении и достоверности результатов мониторинга загрязнения окружающей среды.

Скажем, анализ воды на содержание пестицидов ДДТ, ДДД, ДДЕ и линдан, которые не выпускаются промышленностью уже многие годы, важен для поиска старых пестицидов и зон их бесконтрольного применения. Однако, гораздо важнее организация анализа новых ядохимикатов. А доступных методик поиска новых пестицидов в объектах окружающей среды очень мало. Поэтому общественным организациям стоит больше внимания уделить методико-инструментально-правововой составляющей анализов. Иначе весь экологический мониторинг может свестись к определению вкуса, цвета и запаха, а наши госинспекции будут с чистой совестью утверждать, что все хорошо и что наши приборы никаких химических загрязнений не обнаруживают.

Здесь общественные организации могут найти точки взаимодействия. Причем взаимовыгодные не только в информационном, но и в финансовом плане. К сожалению, в большинстве случаев сотрудники государственных лабораторий не знакомы с местными общественными экологическими организациями. Да и общественные организации в большинстве слабо представляют кухню современных лабораторий, их возможности и потребности.

Экологические проблемы Республики Мари-Эл

Среди основных проблем республики Марий-Эл наиболее значимым объектом в плане химической безопасности является бассейн реки Волги. В первую очередь - это Чебоксарское водохранилище и г.Волжск. В конце 1980-х годов республиканская СЭС запретила лов рыбы в Чебоксарском водохранилище в связи с высоким содержанием в ней органических соединений ртути. В первую очередь имеются в виду метилртутные производные. Однако в дальнейшем "в связи с улучшением обстановки количество ртути в рыбе уменьшилось" (?!), и лов был разрешен. На данный момент официально утверждается, что содержание ртути и ее органических соединений в рыбе и донных отложениях незначительно, в то время как в воде самого водохранилища ртуть находят часто и в немалых количествах (были зафиксированы пробы с содержанием ртути в створе р.Волга, превышающим ПДК в 70 раз). По всей видимости, такая нестыковка связана с проблемой "дискриминации пробы" в процессе отбора и пробоподготовки. (Вот еще один пример методико-правовой составляющей химического анализа).

Проблема ртутного загрязнения Чебоксарского водохранилища тем более актуальна в связи с постоянными попытками РАО ЕЭС осуществить подъем уровня водохранилища до проектной отметки. В этом случае скорость биологического метилирования осевшей на дне мелководий ртути может резко увеличиться. В результате можно ожидать серьезного повышения вероятности проявления у людей, проживающих в районе Чебоксарского водохранилища и питающихся местной рыбой, известной ртутной болезни Минамата.

Закачки промотходов в нефтяные горизонты

В предыдущих выступлениях рассматривали разные аспекты проблем нефтедобычи и ее транспортировки. Отмечалось негативное воздействие при закачке промотходов в подземные горизонты. Хотелось бы акцентировать внимание еще на одной проблеме - закачке промотходов в нефтяные горизонты. При этом нефтедобытчики пытаются убить двух зайцев – увеличить продуктивность скважин и снизить стоимость добычи (специальные смеси для повышения отдачи скважин достаточно дороги и снижают чистый доход компаний). То, что подобные действия создают "экологические бомбы замедленного действия", добытчиков не особо интересует.

Тем не менее даже прямые последствия бывают для нефтедобытчиков неприятными. Возьмем для примера ситуацию с Ангарским НПЗ. В 2001 году там в результате коррозии вышла из строя новая установка риформинга, официально ущерб превысил 390 млн. руб. Проведенными исследованиями было установлено, что коррозия была обусловлена тем, что в перерабатываемой нефти содержались хлорорганические вещества в концентрациях до 20 ррм (масс.). По опубликованным данным, в процессе переработки содержание хлорорганики в прямогонной фракции достигало более 200 ррм. Так как в природной нефти хлорорганика не содержится, попасть в нефтяные пласты, она могла только из промотходов. Это вынудило переработчиков начать оснащать лаборатории анализаторами хлора в нефти.

Для решения проблемы коррозии переработчики пошли по пути снижения pH путем применения нейтрализующего раствора – аммиачной воды. Таким образом, известная присказка о разбавлении бензина мочой получила научное обоснование и успешно внедрена в практику, но если от шутки перейти к серьезному разговору, то приходится констатировать, что хлорорганика никуда из нефтепродуктов не исчезает. И, помимо коррозии двигателей автомобилей, мы получаем токсичные выхлопы, содержащие букет хлорорганики, не исключая и диоксины. Этот вклад в загрязнения окружающей среды фактически пока никем не учитывается.

Поскольку мне непосредственно приходилось сталкиваться с этим анализом, замечу, что хлорорганика встречается во многих отечественных нефтепродуктах. В ряде случаев, в значительных концентрациях. Например в Новокуйбышевске на НПЗ был зафиксирована партия нефтепродуктов, в которых концентрация только четыреххлористого углерода превышала 130 ррм. А ведь закачивают в нефтяные горизонты не только легкую хлорорганику. Таким образом, необходимо искать правовое регулирование этого вопроса.